ЕРДАН ОРАЛБАЙ

Научный сотрудник Института археологии им. А.Х. Магулана г. Алматы

Наскальные изображения являются одним из древних видов искусства, появившиеся в дописьменной истории человечества. Наскальные рисунки помогают понять духовный мир древнего человека, его верования, реконструировать экономическую и социальную жизнь человеческого общества отдаленных от нас эпох.

На территории Восточного Казахстана на сегодняшний день выявлено множество памятников наскального искусства, кроме того, от года к году появляются новые и интересные данные по древнему искусству. Огромное количество материалов, выявленных в последние годы, большей частью не систематизировано, не проведен анализ характерных признаков и особенностей памятников древнего искусства, все эти аспекты тормозят процесс выхода на новый уровень историко-культурных реконструкций в археологии рассматриваемого региона.

Первые сведения о наскальных рисунках Восточного Казахстана были опубликованы Спасским Г.И. (нач. XIXв), который описал рисунки в Верховьях Иртыша и на левом берегу р. Смолянки, в месте её впадения в Иртыш. Несколько статей петроглифам Жетысу и Восточного Казахстана посвятил специалист по языкознанию А.С. Аманжолов, который рассматривал их с позиции происхождения пиктографической письменности. Несмотря на дискуссионность некоторых положений, выдвинутых им, сама идея анализа петроглифического материала под таким углом заслуживает определенного внимания, поскольку налицо их функциональная близость т.е. способность хранить, аккумулировать и передавать накопленную обществом информацию во времени и пространстве.

Рисунки представляют собой многочисленные геометрические знаки в виде антропоморфных фигур, жилищ с полукруглыми крышами, четырехугольников и других символов.

У села Манат Уланского района Восточно-Казахстанской области в Калбинских горах на поверхности гранитной скалы нанесено несколько зооморфных и антропоморфных изображений.

В 40 километрах к северо – западу от поселка Аксуат, находится уникальное место – утес “Боритастаган на гранитные скалы которого нанесены рисунки охрой. Сама скала стоит на совершенно ровной долине и представляет собой массивную каменную глыбу из светло-серого гранита с причудливыми очертаниями, вытянутую с востока на запад на расстояние чуть больше километра и высотой около 19,0 метров. Писаницы скалы Боритастаган известны исследователям с нач. ХХ в., которые их неоднократно описывали и публиковали.

В 2014 году сводной исследовательской группой ОО «Ассоциация молодых историков» в пределах западных отрогов Тарбагатайской горной системы осуществлены разведочно-поисковые работы по выявлению образцов древнего наскального искусства. Выражаем благодарность за содействие работе экспедиции заместителью начальника районного управления внутренних дел Тарбагатайского района Кошыбаеву Б.Т., местных проводников Сыдыкову С.К., Сапиеву Т.М. В результате проведенных поисковых мероприятий обнаружены, как и новые, так и повторно исследованы ранее выявленные образцы петроглифов разного хронологического диапазона:

Петроглифы Текебай. Расположены в местности Текебай, к северу от дороги ведущей из зимовки Қызылтас на зимовку Молдажар. Памятник представляет собой довольно плотную концентрацию наскальных изображений от эпохи бронзы до тюркского времени. У подножья склона с плоскостями фиксируется могильник бронзового века. Изображения представляют собой разного рода зверей, антропоморфных фигур и сцен охоты. Наиболее интересна плоскость с изображением ритуальной сценки с животными.

Петроглифы Молдажар. Расположены на горе в 400 м к югу от зимовки Молдажар. Представляют собой мощную концентрацию разновременных петроглифов. Сюжетная линия богата и насыщена. Помимо многочисленных зоо и антропоморфных изображений имеются ритуальные и хозяйственные сцены разных периодов.

Петроглифы Еспе. Расположены между двумя зимовками в местности Еспе, к северу от дороги из зимовки Акжал на зимовку Еспе. Зафиксирована одна плоскость с изображениями быков эпохи бронзы и оленя.

Петроглифы Акжал. Памятник представляет собой скопление плоскостей с изображениями животных эпохи бронзы и РЖВ, также имеются сценки ритуального характера с зоо и антропоморфными персонажами. Зафиксированы тюркские тамги.

Петроглифы Акжайляу. Расположены на базальтовой плоскости в 1,5 км к северу от зимовки Жумакан, к востоку от дороги Жумакан-Акжайляу. Содержание наскальных рисунков состоит из изображений бегущих оленей, сцен охоты в виде двух антропоморфных фигур натягивающих лук, двух крупных архаров и множество архаров меньших размеров. Все рисунки нанесены на северо-восточную часть плоскости

Петроглифы Оралбай. Памятник именуем у местного населения «Калмактын кара тасы» т.е. «Черные камни калмыков». Расположен в 2 км к югу от зимовки Оралбай корасы, между зимовкой Солтабай, в 20-30 м к западу от проторенной лошадьми (именуемой у местного населения «аттын жолы» т.е. «лошадиная дорога») тропы. Памятник представляет собой плотную концентрацию разновременных петроглифов, нанесенных на базальтовые плоскости на гребне длинного холма растянувшегося по линии СЮ. Находится в пределах бугристой площади, состоящей из трех протянутых по линии СЮ гряд. В ложбине между восточным и центральным гребнями проходит вышеупомянутая лошадиная тропа. Центральная и западная гряды соединяются в южной части местности. Основная концентрация наскальных изображений расположена на центральной гряде, ее протяженность около 200 м. Рисунки нанесены на плоскости темных и светлых цветов. Все плоскости обращены к югу и расположены в южных частях гряд. Сюжетная составляющая петроглифов богата и разнообразна: имеются выполненные в характерной манере той или иной эпохи изображения животных, как отдельные, так и в комплексе, и с фигурками людей в групповых изображениях древних ритуалов, мистерий и сцен охот. Так же имеется множество одиночных и групповых антропоморфных фигур в ритуальном одеянии и головных уборах (ряженые). Зафиксированы рисунки, напоминающие пиктограммы или печати.

Теперь подведем некоторые итоги по обнаруженным наскальным рисункам. Как было выше описано среди вычисленных нами в этом полевом сезоне наскальных рисунков основной массой выделяются сюжеты с участием оленей.

Изображения оленей на скалах и на художественных изделиях из металла в «лежащей», «летящей» или «стоящей на кончиках копыт» («пуантах») позе объясняются рядом исследователей как приготовление к жертвоприношению, хотя нельзя не принимать во внимание и мнение, что все это не более чем изобразительные аллегории, приемы, усиливающие выразительность образа.

Семантика образа оленя в искусстве и мифологии (особенно эпохи скифо-сибирского единства) интересовала многих исследователей, но относительно оленей с клювовидными мордами она до сих пор остается не вполне ясной.

Изображения оленей с клювовидными мордами, обнаруженные в Восточном Казахстане и вдругих регионах, включены в композиции с трехчленной вертикальной структурой, что делает их близко сопоставимыми, особенно в плане иконографии, с изображениями на оленных камнях. Мы допускаем, что в основе оленных камней лежит образ не просто вооруженного воина, а воина, наделенного функциями шамана или жреца. В этом смысле оформление оленных камней сопоставимо со сложными по своей символике и семантике костюмами сибирского шаманства. В основе символики шаманского костюма лежит образ «светлых» зверей и птиц, духов-помощников и покровителей шамана.

Таким образом, синкретический рисунок оленя на оленных камнях следует рассматривать не просто как декор костюма или татуировку, а как воспроизведение главных духов-помощников, покровителей шамана, способных принимать орнитоморфный облик во время полета в верхний мир. Наличие изображений солярных символов, зеркал, предметов вооружения тоже не противоречит трактовке оленных камней как костюма шамана или жреца, совмещающего воинские функции.

Если находки изображений оленей с клювовидными мордами в Восточном Казахстане – регионе, расположенном близко к основному ареалу этих памятников, закономерны, то каратауские и аксу-жабаглинские оленные изображения указывают на более южное направление в продвижении каких-то этнических групп-носителей данной изобразительной традиции, из глубин центрально-азиатских степей в начале І тыс. до н.э.

В эпоху раннего железа образ благородного оленя был своего рода эмблемой скифо-сакского мобильного общества и связан с культом солнца, предков, мифологическими преставлениями о мировом древе и т.д., которые тесно переплетались с другими элементами мировосприятия. В этой связи еще раз вернемся к изображениям оленей на «цыпочках» на бухтарминском зеркале, которые являются эталонными как для анализа стиля, так и для хронологической атрибуции серии раннесакских изобразительных памятников и интерпретации их семантики. Зеркало, следовательно, сами изображения оленей датируются – VIIІ-VII вв. до н.э. имеют прямые аналогии среди памятников аржано-майемерского типа, в том числе в петроглифах, на оленных камнях и т.д.

Результаты полевых исследований этого года показали, что территория Восточного Казахстана в древнем и средневековом периоде была ареной сложных межэтнических и межкультурных связей. На это указывают некоторые особенности в материальной и духовной культуре, также в распространеннии схожих изобразительных традиции которые говорят о связях племен данного региона, помимо, собственно, Восточного Казахстана, с древними насельниками Алтая, Тувы, Центрального и Северного Казахстана, Семиречья. Вместе с тем некоторые особенности в изобразительном контексте показывают своеобразие в культурном развитии древнего населения названного региона.

Следует особо отметить, что для конкретизации всего выше сказанного требуются более масштабные и комплексные исследования.

* Особую благодарность выражаем доктору исторических наук З. Самашеву за научные советы в ходе данного исследования.